«За сведения о партизанах обещали 25 тысяч марок»
В.А. Цымбалист родился 20 мая 1935 года в п. Рубаны Красногорского района в большой крестьянской семье Арсентия Григорьевича и Христины Исаковны Цымбалист. Вот как он описывает свою малую родину:
«Район расположен вдоль границы с Белоруссией, большей частью проходящей по брянско-белорусскому лесу, вдоль опушки которого на значительном расстоянии, порядка шестидесяти километров друг от друга, разбросаны его крайние села Николаевка и Увелье. Поселок Рубаны образовался после окончания гражданской войны, на которой на стороне «красных» воевал и Арсентий Григорьевич. За три года было построено 22 дома, три колодца, четыре гумна и масса других построек. Из них девять домов были перенесены из с. Николаевка. Жители занимались не только строительством, но и вели обработку земли, которая до 1917 года принадлежала помещику, уехавшему во Францию».
А теперь воспоминания о том тяжелом времени, которое своими глазами когда-то видели и наши родные и близкие.
Елена Севрюк.
Шло время, и наступил 1941 год. Мои два старших брата и сестра учились в школе и меня учили считать и писать на грифельной доске, приговаривая: «Старайся, на следующий год обязательно возьмут в школу». К великому сожалению, предсказание их не сбылось.
Это произошло потому, что Германия напала на Советский Союз, и район был оккупирован немцами. Они обосновались в районном центре Красная Гора, в 25 километрах от поселка Рубаны. Примерно в середине июля 1941 года оккупанты нагрянули в п. Рубаны, но уже со стороны Белоруссии из райцентра Краснополье, расстояние до которого не более семнадцати километров. Они были на двух грузовых автомашинах и трех мотоциклах. Машины остановились возле колхозной конторы, а мотоциклисты проехали до конца поселка, и немец на русском языке объявил, чтобы все быстрее шли к машинам, оставив квартиры открытыми, а тех, кто не придет, будут расстреливать. Пришли все жители поселка, и переводчик сказал, что Москва скоро падет и в ноябре будет парад на Красной площади немецких войск, а пока нужно выбрать полицейского, чтобы следил за порядком. Те, кто вступят в полицию, получат одежду и винтовку, однако желающих не нашлось. Затем немец сказал, что им нужно из поселка одну свинью и куриных яиц. Все это они получили и уехали. Уже в тот первый раз нам показалось, что страшнее немца зверя нет.
Некоторые взрослые и молодежь от шестнадцати лет уходили в партизаны. В конце сентября 1941 года поселок Рубаны окружили немцы, и несколько из них зашли во двор и избу. В семье обедали, и немец с порога крикнул: «Руки вверх». Потом он спросил у Арсентия Григорьевича фамилию, имя и отчество. После этого переводчик объявил, что он арестован за связь с партизанами. Если в течение трех дней не принесут подписи от жителей поселка, что он не общался с партизанами, то будет расстрелян. Подписи были собраны в поселках Рубаны, Ямище, деревне Березовке и селе Николаевка. На другой день Федос Кожемяко и Сафрон Рубан из поселка Ямище повезли тетради с подписями в комендатуру Краснополья. Пришли, и Федос Кожемяко обратился к немцам на их языке. От удивления немцы даже встали и спросили, где он учил немецкий язык. Он им сказал, что в Первую мировую войну воевал и в первый же месяц попал в плен. Его отправили в Германию, и он работал у богатого фермера. Вернулся домой через год после окончания войны. На память ему фермер дал несколько небольших книг на немецком языке, которые и сейчас иногда читает. Им сказали, чтобы ехали домой, а арестованного отпустят на следующий день. Немцы не знали, что его старший сын Николай Кожемяко до войны окончил сельскохозяйственный техникум, работал в Красной Горе, а теперь находится в партизанском отряде и руководит разведкой, а его жена с ребенком живут в районном центре.
К концу следующего дня Арсентия Григорьевича привезли в комендатуру, приказали секретарю, чтобы она выдала справку на немецком языке, что он невиновен, и сами ушли. Секретарь (бывшая учительница немецкого языка) написала справку и сказала, что уже поздно, на всех дорогах патрули, и поэтому лучше поспать здесь за перегородкой, а утром идти. Рано утром он хотел уже идти, но секретарь, выглянув в окно, предупредила, чтобы спрятался и сидел тихо. Вошедший в комендатуру спросил у нее:
– Цымбалиста расстреляли?
Она ответила:
– Нет, его оправдали, и он ушел.
За достоверные сведения о партизанах немцы обещали 25 тысяч марок. Но обещания они не выполняли. А партизаны всегда выполняли. Если ловили доносчика, то при всем народе вешали.
Арсентия Цымбалиста предал Иван Д. из деревни Березовка. Он каким-то образом избежал в то время возмездия и до 1946 года не появлялся в своей деревне. Жена его не стала с ним жить, и он уехал. В конце жизни он приехал к моей сестре Марии Арсентьевне в г. Севастополь, попросил у нее прощения и ушел. Мария умерла на 84 году жизни 28 августа 2011 года.
Арсентий Григорьевич после возвращения с финской войны продолжил работу помощником пасечника. Пасека была расположена на краю леса, в стороне от дороги. Там он и проводил большую часть времени. В сентябре на пасеку пришел незнакомый человек. Он был ранен, вооружен, сильно хромал и опирался на палку. Рано утром на другой день Арсентий Григорьевич принес из дома хлеб, сало и другие продукты, чтобы накормить гостя. Партизан куда-то ушел. Появился он через некоторое время. Позавтракали, и Арсентий Григорьевич проводил его в нужном направлении.
В январе 1942 года немцы увели в тюрьму жену с малым ребенком Николая Кожемяко и сказали ей, что пусть придет из партизанского отряда ваш муж и тогда отпустим. Назначенный срок прошел, и их расстреляли.
Более двух лет пришлось жить рядом с оккупантами. Не было соли, мыла, обуви и многого другого, жизнь была очень тяжелой. Иногда жили в землянках в лесу рядом с партизанами.
28 сентября 1943 года Красногорский район освободили от оккупантов. Вернулся из партизанского отряда брат Михаил Арсентьевич, 1925 года рождения, и в ноябре его и отца призвали в армию. Михаил погиб в январе 1944 года, защищая г. Ленинград, а Арсентий Григорьевич – в июне, освобождая от немцев г. Рогачев (Белоруссия), от дома всего 100 километров.
После освобождения района от немецких оккупантов жители п. Рубаны вернулись в родное село и стали восстанавливать разрушенное. Первым делом восстановили школу, но, к сожалению, я в первый год из-за малого возраста не попал в нее, хотя стремление учиться было огромное. В 1944 году меня приняли в 1-й класс Кургановской семилетней школы, которую окончил в 1951 году и поступил учиться в Болховскую школу киномехаников (в Орловской области), после окончания которой с октября 1952 года и по октябрь 1954 года работал в Красногорском отделе кинофикации.
В ноябре 1954 года был призван в армию и направлен военкоматом в годичную военную школу в старинном русском городе Рыльске Курской области. С 15 ноября 1954 года по 4 ноября 1955 года – курсант военной школы. По окончании получил специальность «Заведующий складом горючего». В тот же день меня и А.И. Симонова, и еще 10 выпускников – автомехаников направили в другую войсковую часть для прохождения военной службы. Здесь мы узнали, что служить предстоит в войсковой части Семипалатинского ядерного полигона. Это секретнейший военный объект СССР. С 1949 по 1991 годы ковали здесь ядерный щит Родины ученые, военные, испытатели.
Из сообщения ТАСС мир узнал, что 22 ноября 1955 года Советский Союз произвел испытания первой в мире авиационной водородной бомбы. Чему я был свидетелем.
